ВОЛГАРИ С ОКИ

Первый пароход, доставивший в 1820 году на Нижегородскую ярмарку партию астраханской рыбы, не сразу глянулся купцам - был он слишком громоздким и неуклюжим. Понадобилось еще двадцать пять лет, чтобы пароходы прочно обосновались на русских реках. В 1843 году первое общество "По Волге" приступило к работе. В 1853 году начинает действовать акционерное общество "Кавказ и Меркурий", чуть позже - первое пассажирское "Самолет". Купец-промышленник Н.А.Бугров владел в 90-е годы XIX века многочисленным флотом, причем один из мощных буксиров назывался "Сейма". Свое пароходство имел торговый дом купца Башкирова, другие нижегородцы, а также и чернореченские богатей. Волжские просторы бороздили суда частного пароходства Михаила Степановича Солина из Желнина, в 90-е годы XIX века перешедшие в руки его сына Алексея Михайловича. Один из его грузовых пароходов носил красивое имя "Мария Солина". Судовладелец Иван Рябиков поименовал свое судно названием своего родного села "Желнино". Братья Рябиковы имели десять пароходов, братья Комовы - семь буксиров. Пароходство П.Е.Комова возникло в 80-е годы, когда братья Комовы заимели три буксирных парохода - "Ахтуба", "Генерал Скобелев", "Пчелка", ходившие от Астрахани до Рыбинска.

На суда нанимали служить земляков: капитанами, помощниками, лоцманами, матросами - крестьян из приречных селений Волги и Оки. Славились мастерством и уменьем судовождения волгари из Катунок, Василевой слободы, Кадниц, Работок, Горбатова, Избыльца и многих других селений губернии. Хорошую репутацию на Волге, Каме, Оке, Вятке, Чусовой имели речники из села Черного, Растяпина, Юрьевца, Бабина, Колодкина, Желнина, Бабушкина, Игумнова. По сведениям 2-й половины XIX века, волжским судоходным промыслом было занято около 80 процентов трудоспособного мужского населения Чернорецкой волости. В таких селениях, как Колодкино, Черное, Юрьевец, Растяпино, на заработки на Волгу весной уходили почти все мужчины.

Месячный доход "волгарей" в начале XX века за одну навигацию у матроса в среднем составлял 60 рублей, у штурвального - более 70, у лоцмана - более 300, у капитана - до 500 рублей. Нелегко было дослужиться до звания капитана самоучке. Медленно поднимался он по ступенькам служебной лестницы, лишь с годами приобретая необходимые знания. Из чернорецких селян немало выбилось в капитаны, но особенно славен ими род Барминых из Растяпина (ныне пос. Дачное), также из той же деревни капитаны Ф.И. Хахалин, М.Ф. Богатов; в Колодкине - П.Ф. Маркитантов, М.И. Бровин, П.Ф. Бочкарев; в Игумнове - З.Я. Сухарев, в Юрьевце - Петелины, Пегеевы, Опарины.

Родоначальником речников Барминых в Черноречье считается государственный крестьянин из деревни Растяпино Иван Артемьевич Бармин, родившийся в 1798 году в семье выходца из Сибири. Иван, как и его земляки, начал "волгарить" с простого матроса на расшиве, став лучшим капитаном пароходного общества "По Волге". Более чем за сто лет корень фамилии дал четыре поколения отличных профессионалов-речников. Последним из династии стал капитан Александр Андреевич Бармин. Он окончил Нижегородское речное училище, прошел путь от штурвального до капитана, управляя в разное время пассажирскими судами "Княгиня", "Самодержец", "Дворянка", "Императрица", "Граф", а перед уходом на заслуженный отдых ходил командиром на пароходе "Боян", на котором одну из навигаций работал кочегаром будущий прославленный летчик В.П.Чкалов. Некоторые из речников рода Барминых уходили на промысел всей семьей в буквальном смысле. Этим, к примеру, отличалось семейство Александра Сергеевича. В начале нынешнего века он сам и двое из его шестерых сыновей служили на пароходах капитанами, другие - штурвальными, а жена и двое дочерей числились в матросах.

Не перечислить всех фамилий лоцманов из селений Черноречья: Бармины, Пегеевы, Королевы, Пырьевы, Сорокины, Власовы, Праздниковы, Бровины, Сухаревы, Постновы и многие другие. На Волге и Оке широко бытовала профессия лоцмана вплоть до 30-х годов нашего столетия. Эти люди в совершенстве знали все плесы реки. Река капризничала, часто менялся ее фарватер. Зорким и наблюдательным должен быть лоцман. Зрительная память и внимание - вот и вся его наука, ведь эта профессия приобреталась исключительно практикой, никаких специальных школ и в помине не было. В лоцманах ходили мужчины в возрасте от сорока лет и старше, внешне выделявшиеся среди судовой команды степенным видом, солидностью и строгостью. Звали их обычно "дядя лоцман". Лучшими специалистами в этом деле считались чернопенские, кадницкие, чернореченские. Большинство из чернореченских волгарей последнего поколения приобрели специальность водника в Нижегородском речном училище, которое открылось 18 октября 1887 года. Новое учебное заведение ставило целью "сообщение озерным и речным судоходам и пароходным механикам научных сведений, необходимых для улучшения их практической деятельности". Обязательное специальное образование стали требовать от капитанов пассажирских судов, тогда как грузовыми еще долгое время управляли практики.

Результаты опроса 1901 года служащих на судах волжского бассейна выявили, что по сословному составу 88,3 процента из всех работающих там - выходцы из крестьян, общий процент неграмотных среди них составил 26,4 процента.

Тяжела была работа судовой команды - матросов, механиков, кочегаров. В течение всей навигации эти люди не знали ни праздников, ни выходных, находились в постоянном физическом и нервном напряжении. На судах среди команды, как правило, поддерживалась строжайшая дисциплина: нанятых штрафовали за малейшее нарушение, а допускавших провинность повторно увольняли без промедления. Зато по осени возвращались волгари в свое родное Черноречье с немалыми по тем временам деньгами. Заработок капитана, лоцмана обеспечивал безбедную жизнь многочисленному семейству водника на долгую зиму. Привозили с собой с промыслов запасы дешевого хлеба, круп, подсолнечного масла. Скопив деньги, строили добротные двухэтажные дома, даже могли откладывать часть средств на сберегательные книжки для своих детей.

Зимой долгими вечерами скучно бывалому волгарю. Соберутся вместе - и нет конца рассказам и байкам. Вот одна из них, поведанная старым речником Ежовым. Как-то у купца Зотова на пароходе запил машинист, а трюмы полны рыбой. В Астрахани в эту пору машиниста не найдешь. Что делать? Об этой заботе рассказал Зотов за вечерним чаем своему другу-трактирщику. За соседним столиком человек неказистенький на вид сидел, тоже чайком баловался. Встает человек, подходит к купцу и спокойно так говорит: "Я машинистом, пожалуй, к вам пойду при одном условии, если масленщик у тебя не лодырь, не пьяница тоже". Обрадовался купец, говорит: "Масленщики у меня Емельян да Яшка - славные ребята". Вот плывут они по Волге. Вдруг бежит масленщик Яков. "Плохо, - говорит, - дело, труба дымогарная потекла". А машинист спокойно так говорит Якову: "Так что, разве ты не знаешь, что в таких случаях делать?" - "Как не знать. У нас все приготовлено для замены". В пути все случалось: стекло водомерное лопнуло, сальник цилиндра начал парить, мотылевый подшипник постукивать. И ни разу машинист не опростоволосился, чуть что, говорит Якову: "Ты что, не сообразишь, что делать надо?" Тот подумает и скажет. Дошли они благополучно до Нижнего. Распродал товар купец, а машинисту говорит: "Оставайся у меня насовсем, я тебе еще пятерку набавлю". - "Нет, Климыч, - машинист ему в ответ. - Не машинист я. Портной из здешних краев. Домой мне надо было добраться, а денег не было. А машинистом ты Якова поставь. Яков - он дело знает".

Давным-давно ушли из жизни последние чернорецкие волгари-капитаны, лоцманы, матросы. На капитанские мостики, за штурвалы современных речных судов не встали их внуки и правнуки, променяв романтику водных дорог на работу на здешних химзаводах. Оборвалась ниточка древнего промысла, которым так славились наши земляки.